 |
| Старожил |
 |
Зарегистрирован: 13 дек 2014, 01:44
Сообщений: 1264
Откуда: Керчь
Благодарил (а): 4080 раз.
Поблагодарили: 922 раз.
Пункты репутации: 22
|
Керченское молодёжное литобъединение Депо Пегаса" презентует книгу о литераторе серебряного века Георгии Шенгели  Предисловие: «Бессребреник Серебряного века и «Комиссар искусств».Литературная слава Керчи – что-то новенькое или хорошо забытое?
До недавнего времени это можно было бы счесть за этакое «патриотическое нытье» керченского литератора. Ну, что, в самом деле? Всякой славы довольно со старейшего города России города-героя Керчи – и исторической, и боевой, да и ныне на слуху, правда, большей частью как прилагательное к мосту в крымскую светлую будущность. А вот, что до культурной, в частности, литературной славы? Сплошные поминки. В том смысле, что поминается Керчь, - и громко, и с должным пафосом, и с романтическим придыханием, но всё как-то по случаю - в творчестве Короленко и Паустовского, Симонова, Друниной и Сельвинского, тут бегал с заметками в «Керченский рабочий» совсем почти современный нам Войнович. Но, опять-таки, Керчь оставалась скорее эпизодом в творчестве великих, чем фактом их биографии.
Тогда как многие города Крыма чуть ли не в первую очередь ассоциируются с именами того или иного литератора, - тут и там наталкиваешься на памятную табличку: «здесь жил и работал…», тут и там пристраиваешься в очередь в дом-музей, в любимый кабачок или в грот. В крайнем случае, в тень дуба «в тени которого…» И то, правда…
Мы говорим «литературная Ялта» – и сразу приходит на ум докторская бородка клинышком, умный взгляд поверх круглых очков, провожающий силуэт дамы с собачкой – Чехов. Мы говорим Феодосия и узнаём в её набережных карнавальный Зурбаган Грина и тщетно высматриваем «бегущую по волнам» в очереди у чебуречной. Коктебель можно увезти с собой в репродукциях Волошина, но нельзя сарматское идолище самого Макса выкорчевать с курганов его «Тавроскифии». В Евпатории вас станет преследовать всюду в татарских улочках старого города строгий профиль Ахматовой в тени всякого летнего зонтика, как вновь войдут в моду… в который раз за век, а всё с нею, с её стихотворным профилем в кружевной тени. А уж в Сакских грязях кого только не сыщешь, тщательно покопавшись.
Что ж, неужели Керчи остаётся довольствоваться одними только хрестоматийными упоминаниями?
Отнюдь! – взялись утверждать энтузиасты керченской молодёжной литературной студии «Депо Пегаса».
Есть и у нас персоналии, достойные составлять подлинную «литературную славу» Керчи и, причём, отнюдь не местечкового, но вполне себе всероссийского масштаба. Не сильтесь сейчас припомнить, кого из портретной галереи классиков угораздило родиться или сколь-нибудь долго прожить в провинциальном и патриархальном городке на стыке двух морей и множества извилистых путей истории. Так уж сложилось, что имя это, хоть и не безвестное для ценителей отечественной поэзии и литературоведения, только-только возвращается в большую литературу. И… что по нынешним-то временам кажется даже странным, - не без того же трения-сопротивления, что и при жизни:
Георгия Аркадьевича Шенгели (1894-1956)
Выдающегося поэта «Серебряного века», переводчика, который подарил русскому читателю Гюго, Верлена, Байрона, Вальтера, Верхарна, Мопассана, Эредиа. А также малоизвестных Лахути, Барбаруса и Махтумкули – классиков национальных литератур Эстонии, Таджикистана и Туркменистана. Чиновника, стоявшего у истоков огромного переводческого пласта Советского Союза. Подобравшего и заманившего к себе в отдел сильнейшие голоса эпохи. Их работа привела в каждый дом «самой читающей» Тома Сойера и Моби Дика, Лорелею и Нильса с дикими гусями, Всадника без головы и Маленькую хозяйку большого дома. Бессмысленно перечислять. Как поэт, переводчик и литературный деятель Шенгели при ближайшем рассмотрении оказывается мощной, сложной и значительной фигурой.
Казалось бы, набор регалий безукоризнен для общественного признания, и более того, «сеть» мгновенно отзывается на запрос о нём биографическими, а то и критическими статьями, его тексты доступны, его литературоведческие работы и переводы признаны на мировом уровне. И всё-таки Георгий Шенгели - один из известнейших неизвестных. Или, как сказано в предисловии к скромному изданию, выпущенному керченской молодёжной студией к 60-летию со дня смерти поэта – «Бессребреник серебряного века». Именно так. И если с одной стороны это можно понять, - «не повезло» Георгию Аркадьевичу войти в канонический список мучеников Серебряного века – не изгнан как Северянин, Бунин и Иванов, не расстрелян как Гумилев, не сгноен в лагерях как Мандельштам. Но почему и среди признанных «горнов революции» (Багрицкий, Маяковский, Блок) не нашлось места лауреату Сталинской премии по теории стихосложения? Разумеется, не на все эти вопросы можно ответить. Но это не значит, что не следует их ставить.
Осенью 2016 года исполнилось 60 лет со дня смерти Георгия Шенгели, весной 2019 года будет 125-летие со дня его рождения. Он рос и формировался в Керчи, он стал свидетелем её исторических событий. Его считали своим и равным несколько поэтических школ того времени: футуристы (невзирая на известную полемику с Маяковским), акмеисты – и, конечно же, Дом Волошина со всеми его именитыми гостями.
Керченская молодежная студия «Депо Пегаса» - далеко не первооткрыватель Шенгели. Вне самой Керчи его знают и знают неплохо, так что, скорее, мы подключились к нескольким группам, поставившим целью вернуть имя поэта публике. Как минимум, половину жизни тот прожил в Москве; помнят о нем Одесса и Харьков. Биография авторства В. Молодякова, самое обширное исследование наследия Шенгели, выходившее в свет, так же как и сборник избранных произведений 1994 года «Иноходец» под редакцией В. Перельмутера, - всё это плоды столичной активности куда в большей степени, нежели крымской. Хотя специалисты Керченского историко-культурного заповедника консультировали обоих авторов, и в среде музейщиков зародилось скромное, в пару человек, но настоящее шенгелеведение.
Первое же прочтение произведений Георгия Аркадьевича обнажает очевидный факт: он керчанин. Неважно, что он родился в Темрюке. Неважно, что он улетел в столицу сразу по окончанию гимназии. И его шатание по малороссийским югам в двадцатых – тоже не имеет решающего значения. Он керчанин, мыслит как керчанин, пишет как керчанин и видит как керчанин. И он такой – единственный. Компанию Шенгели должен бы составить Юрий Терапиано, но судя по доступным образцам его творчества, не составляет. Одни и те же места – церковь Иоанна Предтечи, Митридатскую лестницу – Шенгели описывает как домочадец, Терапиано – как турист. Но дело даже не в этом. Шенгели: а) ясен до документализма; б) излагает и события, и комментарии к ним с точки зрения историка, привыкшего мыслить эпохами, и диалектика, внимательного к взаимосвязям; в) никуда не торопится. Он медлителен и дотошен, и, может даже, проигрывает в этом – но это и есть черты керчанина. Жителя полуострова на полуострове. Смотритель маяка на краю Ойкумены.
По сравнению с ним, у Терапиано нет корней. Во всяком случае, «белый» Юрий Константинович смог с ними расстаться, а «красный» Георгий Аркадьевич – нет.
Да, это вопрос любви к Родине. К родному языку, в первую очередь. И да, эта тема все еще остра. Едва ли особенно сегодня, в столетний юбилей «великих потрясений» России, но и сегодня тоже. И сегодня в городе есть достаточно большая группа, желавшая бы похоронить имя Г. Шенгели в безвестности. По причинам не столько литературным, сколько мировоззренческим, де - советский чиновник, Сталинская премия, сотрудничал с известным комитетом. Однако…
Только громогласно потрясая фактами биографии можно замолчать факты поэзии. Титаническую образность, узнаваемо серебряные стиль и пафос, а в лучших вещах – еще и компрессию поэтического слога, которая, к слову, считается изобретением 60-х.
Почему его не печатали во времена Союза? Да потому и не печатали: слишком честен. «Болтун – находка для шпиона». Да еще и мутные знакомства, которых на нем – как блох на собаке. Им очарованы Олеша и Тарковский, но вот клише в строке, а вот – еще одно… Им он говорит о поэзии промышленного станка, а сам описывает буржуйские витрины… Да ещё профессор, историк, филолог. Одно слово - чужой. Хоть и «комиссар искусств» А комиссаром искусств он был не только на бумаге. Он им себя сознавал. Вот еще один открытый вопрос – за сколькими литобъединениями Крыма стоит тень тихого очкастого чиновника? Скольких авторов он поселил, накормил, оформил? Сколько их книг издал, сколько известнейших ныне впервые вывел на свет божий? До Тарковского и Олеши был Грин. Да-да, не будь Шенгели – Грин канул бы в Лету со всеми своими Зурбаганами. Выверты судьбы: председатель отдела Госиздата «проталкивает» Грина, уступая ему свою очередь на издание. Не зная, что уступает свой последний шанс. Грин теперь есть, Шенгели – нет.
И теперь по всей Феодосии тем или иным образом надуваются «Алые паруса» - мраморные, бронзовые и даже шелковые пионерскими галстуками в недавнеи прошлом на могиле писателя…
А вот на улице Самойленко в Керчи, бывшей Мещанской, не висит мемориальная доска «Г.А. Шенгели – поэту Серебряного века, чиновнику, преподавателю и активисту русской и советской литературы».
Это, простите, как?
В этом провале, как ни странно, городскую администрацию особо не обвинишь: они соблюдают равные права каждого на бюрократическую волокиту, в их бюджете денег не было, нет, и не будет, но хотите доску? – вешайте. Сборник? Издавайте. Конкурс чтецов? Назначайте дату. Но «сама, сама, сама…»
И вот уже и табличка дожидается очередной внеочередной сессии горсовета. А под самый Новый год появилось и издание. С трудом и благодаря не одним только заслугам авторов и составителей:
По просьбе «Депо Пегаса» севастопольский благотворительный фонд «Чужого горя не бывает» перечисляет средства. По нашей инициативе издательство «Шико» выпускает монографию-сборник. Образовательные и библиотечные учреждения полуострова готовы принять тираж. ЦБ им. В.Г. Белинского предоставляет базу для проведения массовых мероприятий, связанных с творчеством Георгия Шенгели.
А его имя все равно приходится проталкивать-протискивать сквозь злобные шепотки. Гражданская – не на полках, Гражданская – в головах. И, может быть, к лучшему, что ее нелегкие вопросы всплывают на поверхность. Злата Золотова Вячеслав Демченко
_________________
|
|
Вход
Регистрация
Галерея
FAQ
